А я тогда неопытность прятал, как нож в кусты,
и только приступил, как патронташ мой стал пустым,
и от стыда так жутко мне, жгу гланды горькою,
прячу себя за шутками тупыми, только вот...
Медовухой бьёт Адама градус похоти,
а Метод в ухо - Бринг да пейн, все вы сдохнете,
с испугом охнете - мы так ошиблись, ох, не те...
а вы подумали, поди, что тут шут на шуте?
Ты ждал щас исповедь, но ты похож на тихаря,
так что я искренне накачу вискаря
в гаштете Три пескаря, на счёте три косаря,
тут всех нещадно костеря, пылают слесаря.
Ну, погоди! - из детства мне кричит Папанов,
некуда деться нам уже, чуешь, пахнет пропаном.
Да ты живи, не бедствуй, всё идёт по плану,
вшивый про баню, а ты б заткнулся, папаня.
Шей меня!
Шей меня от шеи до паха.
Шей меня!
Шей меня так, чтоб я стал целым.
Шей меня!
Шей меня в траншее под Баха.
Шей меня!
Шей меня, мы оба под прицелом.
Как ни старался я, память себе не отшиб,
так и сидит в печёнке, мама, этот чёртов шип.
Я тут абориген, как плешивый дядя Гена,
Чингисхан плюс Диоген - это набор мой генов.
Заборы ящерами древними выгнули спины,
когда морозно, избы небо подпирают дымом,
если обрушится, то брызнет из глаз по стаканам,
и мы подавимся тут нашим рэпом домотканым.
А были мы вольными под колокольнями,
племя моё лишь путями окольными
ходит теперь, позабыли застолья мы,
пуганы кольями...
Послушай, ну что ты несёшь?
Да и как же понять вам, ведь вы не я...
Не бывает так, это всё ложь!
Планида жестоковыйная...
Выйди вон, мой бес, на район, мой бес - я молю тебя, Бог - изыди,
не томи, отвяжись от меня, нига, плиз, и пусть грязь тебя насытит,
а пока ты там в хлам, раздаёшь по щам, портишь дам, я сбегу в тайгу -
поменять судьбу - или в рот сайгу, или выживу и всё смогу.
Шей меня!
Шей меня от шеи до паха.
Шей меня!
Шей меня так, чтоб я стал целым.
Шей меня!
Шей меня в траншее под Баха.
Шей меня!
Шей меня, мы оба под прицелом.